Воронежская область на минувшей неделе стала ареной бурной политической активности: с 19 по 23 мая здесь развернулись праймериз, призванные определить будущих кандидатов в депутаты областной и городской Дум. Цифры, озвученные по итогам регистрации, действительно впечатляют: 380 заявлений на областной уровень (средний конкурс 7,5 человек на место) и 280 – на городской (8,6). Депутат Госдумы Александр Сидякин в компании вице-губернаторов Сергея Трухачева и Дмитрия Маслова не скрывали удовлетворения, характеризуя такую конкуренцию как «высокую» и всячески приветствуя «бомбическую активность» воронежцев.
Заглянув за кулисы этого праздника предварительного голосования, картина предстает в несколько ином свете. Анализ анкет кандидатов, проведенный внимательными наблюдателями, выявил любопытную закономерность: на некоторых округах от 70 до 85% участников – это сотрудники школ, воспитатели детских садов, врачи и руководители муниципальных учреждений.
Невольно возникает вопрос: что же побудило столь значительное число работников бюджетной сферы, чья повседневная деятельность далека от политических баталий, синхронно устремиться на праймериз? Сложно представить, что педагоги и медицинские работники, чья повседневная деятельность требует полной самоотдачи, вдруг массово ощутили непреодолимую тягу к законотворчеству. Картина, где воспитательницы, отложив детские игры, и врачи, едва сменив белые халаты, дружно штурмуют политический олимп, безусловно, живописна, но вызывает определенные размышления о природе такого энтузиазма.
Взглянем на конкретный пример: округ №2 праймериз «Единой России» для выдвижения в городскую Думу. Из 11 зарегистрированных кандидатов десять – представители системы образования: заместители директоров, завучи, учителя, заместитель заведующего детским садом. Лишь один кандидат имеет иной бэкграунд – экс-глава района, которого условно можно отнести к представителям административного ресурса. Таким образом, 90% участников на данном округе – работники бюджетной сферы.
На этом фоне восторженные оценки высоких гостей о «бомбических цифрах» и «высочайшем конкурсе» приобретают особое звучание. Когда депутат Государственной Думы и два вице-губернатора с таким энтузиазмом рапортуют об успехах регистрации, невольно задаешься вопросом: насколько глубоко они погрузились в качественный анализ списков участников? Остались ли за кадром их внимания эти нюансы состава кандидатов, или же акцент был сделан исключительно на количественных показателях, создающих столь привлекательную картинку массовой вовлеченности?
Безусловно, вовлечение широких слоев населения в политические процессы – цель благая. Однако, когда статистика «высокой конкуренции» формируется преимущественно за счет одной, весьма специфической, социальной группы, возникают вопросы о механизмах, обеспечивших такую явку. Что останется от заявленных 7-8 претендентов на мандат, если представить гипотетическую ситуацию, где участие определялось бы исключительно спонтанным личным порывом, а не, скажем так, хорошо скоординированной мобилизацией?
Так в чем же истинный смысл столь активной поддержки праймериз с подобным составом участников со стороны столь высокопоставленных лиц? Возможно, это стремление продемонстрировать высокую гражданскую активность и конкурентность процедур, даже если основа этой активности вызывает определенные размышления. Или же это часть более сложной стратегии, направленной на формирование определенного политического ландшафта?
Ответы на эти вопросы, вероятно, останутся в плоскости политических интерпретаций. Однако сам факт такого пристального внимания к структуре участников праймериз заставляет задуматься о глубинных процессах, формирующих политическую жизнь региона, и о том, насколько декларируемая картина соответствует реальному положению дел. И главный вопрос – кому и зачем нужна такая «высокая активность» – остается открытым, приглашая к дальнейшим размышлениям.
Марина Сабурова, фото: er.ru
